Журналисты нидерландской газеты «Фолксгрант» www.volkskrant.nl Том Веннинк и Юрий Козырев встретились с Муртазали Гасангусейновым с целью подготовки интервью по поводу расследования убийства его сыновей Наби и Гасангусейна Гасангусейновых. Материал будет опубликован в ближайшее время. Мне довелось присутсвовать во время беседы, поэтому решил не остаться в стороне и так же написал статью. Многие СМИ освещали эту тему, но в данном материале – вся история о том, как в дом обычной семьи горцев постучалось беда, и о героической борьбе Муртазали Гасангусейнова за право дагестанцев на жизнь.
Самая главная цель моей жизни — привлечь к ответственности убийц моих сыновей, чтоб они понесли наказание по всей строгости закона. Конечно, от этого нам легче не станет, сыновей никто не вернет, но, раскрыв это преступление, мы сможем спасти жизни других ребят, которых также могут назначить боевиками или убить по ошибке. Под видом борьбы с терроризмом, ради орденов, званий, премий убивают ни в чем не повинных людей. Я не хочу, чтоб и другие дагестанские и кавказские семьи пострадали от этого кровавого бизнеса, теряли своих детей. Ни одному родителю не желаю того, что пережил я, – комментирует Муртазали Гасангусейнов.
В августе этого года будет пять лет со дня убийства братьев Гасангусейновых. Дело практически не расследовалось. Под давлением общественности и учитывая широкий резонанс, появилась неофициальная версия: силовики убили пастухов по ошибке.
Газеты, ссылаясь на неназванные источники в правоохранительных органах, озвучивали версию об убийстве по ошибке. Потом и бывший глава Дагестана Владимир Васильев назвал убийство трагической случайностью. «Да, произошла трагическая случайность, погибли дети. Но кто эти мальчишки-собровцы? Тоже дети же, оказавшиеся в очень сложной ситуации. Уверен, они искренне не понимали, что это пастухи. А может — не пастухи?”, – заявил Владимир Васильев в интервью «Новому Делу».
После того как ценой больших усилий с убитых братьев сняли обвинение в нападении на полицейских, официальная версия звучит так: пастухов убили неустановленные лица, а КТО тогда в окрестностях Гоор-Хиндах не проводили. Общественный деятель и адвокат, представляющий интересы семьи Гасангусейновых, Джамбулат Гасанов считает такую формулировку абсурдной, потому что она не выдерживает никакой критики. Если допустить, что пастухов убили боевики — зачем им подбрасывать автоматы, берцы и куртки? Да и как боевики могли уйти из кольца окружения? Все местные жители знают, что там было много сотрудников правоохранительных органов разных подразделений.
Муртазали Гасангусейнов ставит вопрос: если убили по ошибке, почему подбросили автоматы и возбудили на покойников уголовное дело по статье 317 УК РФ (Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов)? На них тогда повесили три нераскрытых преступления: взрыв телевышки, поджог школы в селе Телетль и убийство судьи Убайдуллы Магомедова (потом в совершении этих преступлений обвинят других покойников).
Муртазали Гасангусейнов: Ради Аллаха я готов был простить убийц, если бы они пришли ко мне, сказали: «Вот так случилось, приносим извинения». Но вместо этого, во всех инстанциях мне твердили: «Ваши сыновья — боевики и террористы». А наши доводы и слышать не хотели. Нас пытались запугать, оказывали давление. Начальник райотдела полиции нам говорил: «Ничего у вас не получится: у меня — спина, крыша, деньги есть». Односельчанину передали: «Чего вы добиваетесь, вы хотите, чтоб в селе нашли несколько десятков автоматов и наркотики?». Через посредников говорили, мол, сразу заткнёшься, если бросим в зубы 5 млн рублей.
Тела вернули под пулями
Муртазали Гасангусейнов: Тела убитых пастухов сотрудники забрали в райотдел полиции якобы для экспертизы и не хотели выдавать. Они могли исчезнуть, как телефон, а нам сказали бы: «Тела террористов родственникам не выдают». Тогда я не смог бы попрощаться со своими сыновьями и предать их земле. И было бы очень сложно доказать, что они не боевики.
Узнав, что тела собираются вывезти в Махачкалу, сельчане перекрыли тоннель на выезде из райцентра села Хебда. Женщины ворвались в гараж райотдела полиции и забрали тела из автомобиля УАЗ «Буханка». Когда сыновей везли в мечеть, сотрудники полиции пытались отбить их, били по рукам сельчан, державших носилки. Исполняющий обязанности начальника районного отдела полиции Алиев стрелял поверх голов. Но люди не испугались и донесли носилки с телами до сельской мечети. Потом началась долгая борьба за правду.
Первый нанятый нами адвокат, как потом выяснилось, сотрудничал со следственными органами. За время его работы убитых пастухов не признали потерпевшими. А дело хотели замять, т. е. прекратить в связи с тем, что якобы покушавшиеся на жизнь сотрудников полиции «боевики» убиты ответным огнём. Мы отказались от услуг этого адвоката. Тогда он, по сути, признался, что является представителем системы, которая сделала из моих сыновей боевиков. Он тоже пытался внушить, что ничего у нас не получится. Так прямо и сказал, мол, глупо идти против танка с голыми руками, не имея даже штык-ножа. Я ему ответил: «Найду способ поковырять этот танк, и силы мне дает Всевышний, а также комментарии многих жителей России». Я против танка оказался не одинок: к делу подключился наш односельчанин Джамбулат Гасанов, юрист правозащитной организации «Мемориал» (выполняет в России функции иноагента), и многие другие неравнодушные люди. На них тоже оказывали давление. Юрист «Мемориала» (организация признана в России иностранным агентом) из-за угроз вынужденно покинул Россию. Год и три месяца ушли на то, чтобы снять ярлык террористов и обвинения по 317-й статье.
Отца приговорили врачи, а кто приговорил сыновей?
Муртазали Гасангусейнов продолжает настаивать на том, что убийство его сыновей — это не трагическая ошибка, а умышленное, преднамеренное убийство. Он ставит вопрос: зачем вообще проводили спецоперацию там, где не было боевиков?
По его версии, убийство его сыновей стало следствием наводки кого-то из местных жителей. Их назначили террористами и убили, рассчитывая на то, что некому будет отстаивать невиновность и разоблачать убийц. Многие в Дагестане при решении каких-то проблем прежде всего полагаются на родственников. И даже сотрудники правоохранительных органов стараются не связываться с теми, у кого большая родня. Тем более если их представители занимают должности.
Тухум (род) Гасангусейновых маленький, родственников немного, семья бедная, а отец, Муртазали Гасангусейнов, тогда тяжело болел. Врачи вынесли ему приговор — что недолго осталось жить. Но он пережил срок, отведенный врачами, благодаря народному целителю. Он до сих пор лечится травами. Сыновья очень переживали за отца. Но никому из семьи и в голову не могло прийти, что мальчиков приговорили, а после исполнения приговора убитых заклеймят террористами.
Почему Гоор-Хиндах оказался в зоне КТО?
В Шамильском районе практически не было случаев, чтоб кто-то «ушел в лес», т. е. примкнул к отрядам боевиков. Здесь большинство придерживается суфизма, традиционного в Дагестане исламского течения, и являются сторонниками муфтия, шейха Ахмад-Хаджи Абдуллаева. В районе много зияратов (святых мест, могил суфийских шейхов). На Северном Кавказе все знают: приверженцы суфизма подполье боевиков не поддерживают. Да и братьев Гасангусейна и Наби Гасангусейновых все, в том числе и местные сотрудники полиции, знали как мирных жителей. Они были такими же патриотами, как братья Нурбагандовы — полицейские, которые погибли от рук боевиков. Над пастушеским домиком братьев Гасангусейновых развевался российский флаг. Они хотели служить в армии и собирали для этого деньги.
Последний разговор с родителями
За день до убийства Муртазали Гасангусейнов, находясь в Нальчике, разговаривал по телефону с сыновьями. Те сообщили отцу, что на пастбище к ним приходил участковый. Спрашивал про какого-то барана. Братья сказали, что овцы пасутся на верхнем пастбище. Но участковый, по их словам, туда не пошел. Сотрудник полиции также спрашивал, когда они возвращаются домой, и даже звонил с их телефона, который после убийства пропал. Почему его не изъяли и не приобщили к делу следователи, которые осматривали место происшествия — тоже наводит на определенные мысли. По мнению Муртазали Гасангусейнова, скорее всего, его уничтожили как вещественное доказательство.
Поздним вечером Наби и Гасангусейн возвращались домой, чтобы покушать. Они также звонили матери, просили приготовить рыбу.
Но по дороге домой, недалеко от родного села Хиндах, их расстреляли предположительно из трех точек. Было темно, но их могли заметить по свету фонаря, которым пастухи освещали тропинку, ведущую по склону в село. Жители села услышали сначала автоматные очереди, потом — одиночные выстрелы.
На убитых, которые были в футболках, надели куртки и произвели одиночные выстрелы, чтобы были отверстия. Бросили рядом зимние берцы (ботинки). Их, видимо, не смогли надеть. Также подбросили автоматы. Первым из жителей тела обнаружил троюродный брат Исрапил Магомедов. Он тут же позвонил младшему брату отца Магомеду Гасангусейнову. Он застал там полицейских, которые поднялись к месту убийства на склон горы с носилками пока их не увидели местные жители. Когда Исрапил Магомедов спросил, кто убил мальчиков, кто за это будет отвечать, те дали понять, что не в курсе. Родственник возмутился: тогда почему же они с носилками подошли к месту убийства? откуда они знают, что убили именно в этом месте и как нашли дорогу, подняться по крутым склонам? Если бы Исрапил Магомедов случайно не оказался на месте преступления, тела могли исчезнуть.
Как реагировало руководство Дагестана
5 лет назад республику возглавлял Рамазан Абдулатипов. Спустя небольшой промежуток времени после убийства он приезжал в соседнее село Кахиб на открытие новой больницы. Во время торжеств по этому случаю родственник Гасангусейновых пробился к нему через оцепление охраны и спросил, почему дело не расследуется. Бывший глава Дагестана не уклонился от вопроса перед камерами. Его бы не так поняли. Для многих тогда стало очевидно, что силовики убили мирных жителей. Все ждали, что скажет глава Дагестана, потому что он комментировал все события, а реакции по поводу резонансного убийства не было. Абдулатипов ответил, что это политическое убийство. Тем самым он дал понять: моя хата с краю. Проезжая мимо Гоор-Хиндах, он не соизволил даже выразить соболезнование родителям, потому что их детей убили представители власти.
С приходом Владимира Васильева появилась надежда на объективное расследование. Муртазали и Патимат Гасангусейновы каждый день проводили пикеты у здания Белого дома с фотографиями убитых сыновей.
Муртазали Гасангусейнов: Один раз мы чуть под кортеж не бросились, но нас просто игнорировали. Владимир Васильев нас не принял и не выслушал. Когда в поддержку пикета начали выходить неравнодушные жители Дагестана, Васильев позвонил Бастрыкину. А потом назвал убийство трагической ошибкой.
Нынешний глава Дагестана Сергей Меликов принял и выслушал Гасангусейновых. Во встрече также участвовал госсекретарь Хизри Абакаров. Очень благодарен Меликову за то, что он нас хотя бы принял, отнесся по-человечески, выслушал нас.
Расследование следственной группой из Центрального аппарата СК?
Муртазали Гасангусейнов: После признания убийства детей дело передали в Следственный Комитет России. Допросили человек 30 местных жителей. Я их повез за свои деньги в Махачкалу и обратно. Хотя было бы легче следователю приехать к нам в район. Они думали, что свидетели не смогут туда приехать. Они каждый раз создавали такие сложности. После передачи дела в Москву я надеялся на скорое раскрытие. Но через каждые три месяца старший следователь отправлял нам письма, что срок расследования продлен, продлен, продлен… Мы написали письмо в прокуратуру и СК: до каких пор вы будете продлевать? Тогда с нами в Махачкале встретился генерал-майор Лев Гура. Он дал указание ознакомить нас со всеми материалами, экспертизами.
Джамбулат Гасанов: Благодаря «Мемориалу» (выполняет в России функцию иноагента) в судебном порядке удалось добиться снятия обвинения по 317-й статье и возбуждения дела по статье 105 УК РФ. До этого нам вообще ничего не показывали, даже постановление о возбуждении уголовного дела. Когда Муртазали Гасангусейнов был признан потерпевшим и законным представителем, мы получили доступ к материалам дела. Нас ознакомили с постановлением о прекращении уголовного дела на 59 страницах. Там были изложены все показания свидетелей. Увидели несоответствия в показаниях разных сотрудников правоохранительных органов, в частности, подчиненных начальника ЦПЭ Исаева. Несоответствия и по времени, и по месту действия. Подавали ходатайство старшему следователю, руководителю следственной группы, генералу Гуре о повторном допросе и необходимости назначения очных ставок. Но получили отказ с мотивировкой, что они уже допрошены. Мы везде писали, что не доверяем расследованию следственного управления СКР по Дагестану, в рамках которого проводился допрос свидетелей.
Конечно, в Центральном аппарате СК России следствие продвинулось до определенного этапа. Для нас многое выяснилось, много нового узнали. Но дело встало, когда расследование приблизилось к допросу бывшего начальника районного отдела полиции Алиева, двух сотрудников Центра противодействия экстремизму (ЦПЭ) МВД РД, эксперта, проводившего внешний осмотр. Нас перестали приглашать, хотя до этого мы участвовали во всех следственных действиях, при даче показаний задавали свои вопросы. И в какой-то момент поменяли следователя. Первое наше взаимодействие с новым следователем закончилось тем, что он не разрешил снять копии материалов для ознакомления. При этом мы должны были подписать протоколы ознакомления. Потом мы не могли до него дозвониться. Позже он сообщил, что уже не занимается этим делом. А кто занимается — обещали проинформировать позже. Параллельно мы были заняты судебными разбирательствами по нашему иску о возбуждении уголовного дела в отношении тогдашнего исполняющего обязанности начальника отдела полиции по Шамильскому району Ибрагима Алиева по статьям «халатность и «служебный подлог». Сейчас подаем очередную жалобу в Верховный суд на отказ возбудить в отношении него уголовное дело в первой инстанции. Напомним, Алиев дезинформировал всех, написав в оперативной сводке якобы о том, что ответным огнем ликвидировали двух боевиков. Сводка появилась еще ночью, а оперативно-розыскные мероприятия проводили утром. Только утром было возможно установление личностей убитых.
После решения ЕСПЧ
Муртазали Гасангусейнов: Я надеялся на ЕСПЧ и обрадовался, когда рассмотрели наше дело. За все время после убийство сыновей такой радости у меня не было. И одновременно мне очень жаль, что российская власть допустила такое, что дело дошло до Европейского суда. Не российский суд, а Европейский суд принял такое справедливое решение.
На вопрос о компенсации по решению ЕСПЧ Муртазали Гасангусейнов ответил: «Я даже не хочу говорить об этом. Накажите убийц, потом можно говорить о компенсации. Разве человеческая жизнь стоит 10 млн рублей? Что, можно расстреливать детей, а потом мерить их жизни деньгами?».
Джамбулат Гасанов: Сейчас руководитель следственной группы Лев Гура приехал, говорит: «Все, что вы просите, мы сделаем, хотите — на полиграфе будем проверять». Есть режим полного взаимодействия. Я думаю, что это после решения Европейского суда. Другого объяснения не вижу.
Муса Мусаев
Оставьте первый комментарий на "На какой стадии расследование убийства братьев Гасангусейновых?"